Пляж разделён на зоны. В этой за решеткой купаются из, одного отеля, дальше - из второго. Самый ближайший пляж - дикий, он для всех. И здесь же у всех на виду сливаются отходы жизнедеятельности отдыхающих. Прямо вот труба - и в море. И для тех, кто отдыхает по путевке, и для остальных. Море-то общее. Ручей журчит, пахнет.
Нет, наших людей оно не смущает. Ещё чего! Мы пандемию пережили.
Из свободного жилья, конечно, ничего не осталось. Свободны только совсем «убитые» варианты.
Двухкомнатная квартира 26 тысяч за 2 недели. Пятьсот метров по отвесной лестнице вниз с горы. В подъезде пахнет сыростью и летают комары. Ремонт середины 70-х. «Зато посмотрите, какой прекрасный панорамный вид из окна», - с гордостью сообщили нам владельцы апартаментов.
Вид, и правда, шикарный. Но все остальное за пределами цивилизации.
Подумав полчаса, мы, извинившись, отказались. «Ничего страшного. Сейчас таксисты от границы новеньких привезут», - ничуть не расстроилась хозяйка.
Новенькие от границы - это наивные и неопытные туристы, понадеявшиеся на то, что смогут сориентироваться по приезду. Неужели такие в нашей стране ещё остались?
Народ, что похитрее, бронировал жилье аж с весны.
«А мы вообще искали подходящий вариант с Нового года, - рассказали нам сестрички-близняшки, попутчицы из поезда, сошедшие в Адлере. «Но нам хотелось движухи, поэтому в итоге остаёмся в Сочи».
В общем, вернулись мы в нашу нетронутую цивилизацией деревушку несолоно хлебавши, решив, что от добра добра не ищут. А чему быть, того не миновать.
«СЛАВА БОГУ, НЕ КОВИД!»
На следующий день слегла сестра. Ещё через два дня моя дочка. На четвёртые сутки к нам из Москвы прибыла восторженная подруга и свалилась тоже…
38, 5 - рвота, диарея, дикая слабость…
Слава богу, не ковид, перекрестились мы. Всего лишь банальный ротавирус.
Вспомнился канализационный слив на Холодной речке. И бесстрашные люди, купающиеся в собственных фекалиях. «Ну вирус же как-то растворяется в воде? Тогда и концентрация будет маленькая, иммунитет справится», - надеется на лучшее проплывающая мимо дама из Воронежа. Она отдыхает здесь ещё со времён Советского Союза. И каждый раз дети, а потом и внуки подхватывают ту же инфекцию. Годами. Антитела от ротавируса не стойкие - не больше восьми недель.
«А вы откуда?» - интересуется она у меня.
«А я из Тамбова», - на всякий случай называю малую родину. Ну, не любят на бюджетных курортах москвичей.
«Ой, значит, наша. А то понаехали из Москвы, проходу от них нет, - пожаловалась дама. - Езжали бы в свои Египты».
Но в Египте акулы. А здесь вирус.
Каждое лето лежит все побережье. Канализационные сливы не работают ещё со времён абхазо-грузинской войны. Впрочем, я бы грешила не только на сливы. Климат. Жарко. Влажно. Раздолье всяким микробам. Ещё в 1836-м году писатель-декабрист Бестужев-Марлинский, переведённый служить в здешнюю военную крепость, без водопровода и канализации, жаловался в Санкт-Петербург, что попал в ужасный климат Абхазии. Где лихорадка свирепствует до того, что «полтора комплекта в год умирает из гарнизона, а остальные выходят оттуда не иначе, как со смертоносными обструкциями».
«Да, люди постоянно скупают абсорбенты и против температуры», - подтвердила девушка в аптеке. Даже здесь цены для туристов ломовые. Продавцы ловят момент.
Кстати, в нашей небольшой, но дружной компании не захворала только я. Делюсь лайфхаком. Наелась мороженого в поезде под кондиционером, пришлось первые дни принимать антибактериальные леденцы и полоскать рот фурацилином. Как результат, ротавирус обошёл стороной.
ПОДАРОК ВРЕМЁН ВОЙНЫ
С утра на нашем пляже нашли снаряд. Понаехали местные стражи порядка, дядечки важного вида, тут же, не торопясь, усевшиеся пить кофе в прибрежном кафе, прибыла даже скорая.
Место, где нашли снаряд, оцепили полосатой лентой. Чтобы его не потерять, рядом поставили белый пляжный зонтик. За разделительной полосой продолжали купаться люди, которые ничего не знали. Зачем лишний раз заставлять нервничать. Тем более здесь женщины, дети.
«А это точно снаряд?» - зевая, поинтересовался милиционер (да, да, в Абхазии до сих пор сохранилась милиция) у парня, который обнаружил находку. Парень - с виду русский.
«Да что я - снарядов не видел?» - возмутился тот.
«Я к тому, что если это окажется не снарядом, то тебе придётся проехать с нами и писать объяснительную», - предупредили молодого человека. Тот стоял с гордым видом.
«Но а если это все же окажется снаряд, тогда надо в Сочи звонить, море - зона ответственности русских», - подумав, произнёс ещё один. А третий предложил вызвать саперов.
Прошло ещё полчаса. Опять попили кофе. Белый зонтик все также торчал в песке. Лениво колыхалась спасательная лента. Люди по-прежнему купались.
«Если бы было что-то серьёзное, то уже бы давно грохнуло», - наконец, пришла к общему выводу опергруппа и пошли посмотреть, что же там такое лежит.
Оказалось, вроде как пустая рукоятка от РПГ - ручной противотанковой гранаты. Море выбросило подарок времён абхазо-грузинской войны. Некогда страшный, а сейчас это уже только воспоминание. Ровно тридцать лет прошло, но море помнит все.
В августе 1992 года началось открытое противостояние между Верховным Советом Абхазии и руководством Грузии, которое переросло в серию вооружённых столкновений. На территорию Абхазии Грузия ввела свои войска, чтобы подавить мятеж.
Длилось кровопролитие год и один месяц, унесло около двух тысяч жизней мирных граждан и четыре тысячи военных, закончилось ничьей. Абхазия стала непризнанным государством. Грузия до августа 2008 года и пятидневного конфликта в Южной Осетии, закончившись «принуждением Грузии к миру» сохраняла за собой контроль за частью Кодорского ущелья.
Я помню, как ещё в 2007-м приехала писать о могилах русских добровольцев в Абхазии. Разумеется, наши побывали и здесь…
От Гудауты через разрушенные селения часа полтора в горы. Улица — косая тропинка вверх, сквозь заросли ежевики, где проедет только «уазик». Камни и песок. Пыль. Бедность
В саду старой усадьбы, по старинному языческому обряду, две беседки утопают в цветах. Сразу и не понять, что это — мавзолеи, кладбища. На одной из могил — закуренная сигарета. Чтобы покойник не тосковал без табака. Старый абхазский обычай.
Так мне объяснили. И я зажгла ещё одну. Постояла. Помолчала.