Бронированием номера, организацией экскурсий и билетами в театр всегда занимался муж.

Подходил он к своей миссии скрупулезно, планировал поездку заранее. Его бронирование всегда содержало краткую, но трогательную приписку — «как обычно, прошу любимый номер моей жены». А в многочисленных электронных письмах и телефонных звонках консьержам отеля он подробно обсуждал каждую экскурсию, тщательно продумывал любое мероприятие — поход в театр, на концерт. Или даже в ресторан. Главным требованием гость всегда выставлял одно-единственное условие — «чтобы была довольна и счастлива моя жена».

К приезду американец всегда заказывал красивый букет — только из тех цветов, которые наверняка понравились бы его супруге.

Я открыл профиль этого гостя в системе — и долго читал длинную историю рабочих записей менеджеров: «Гость очень трепетно и нежно относится к своей жене — буквально как к ребенку. Уделяет огромное внимание мелочам. Все вопросы по пребыванию решать только с ним. Все счета на оплату — только лично ему. Не посвящать гостью ни в какие детали. Мужчина обожает удивлять, восхищать и готовить разные сюрпризы для жены. Всегда к заезду заказывает только полевые цветы. Жена предпочитает фиолетовые и желтые оттенки. Ни в коем случае никаких роз. Они кажутся гостю безвкусными и пошловатыми».

Помню летом 2007 года — в первый приезд пары в Санкт-Петербург — мужчина устроил любимой жене настоящее «романтическое безумие». К их приезду мы оформили номер красивым букетом, сервировали шампанское с клубникой в шоколаде. И положили небольшую коробочку — презент от самого гостя. Он заботливо прислал его заранее по почте в отель.

Наутро мужчина попросил ресторанную службу помочь ему самостоятельно приготовить и сервировать в номере завтрак для любимой. А в одну из белых ночей к катанию по Неве под разведенными мостами мужчина заказал скрипача.

Зимой 2009 года в отель, как обычно, пришла заявка на бронирование от этой супружеской пары. Конечно, писал снова он. И, как обычно, просил любимый номер жены и букет. А консьержам в очередной раз прислал целый список пожеланий по программе.

На сей раз мужчина собирался привезти свою жену посмотреть зимний Петербург. «Обязательно хочет прокатить ее на «русской тройке» по парку в Павловске. И на блины с икрой в «Подворье» пригласить», — продолжаю читать я в профайле. «Приду домой, обязательно мужу расскажу, — прокомментировала одна из супервайзеров, также читавшая досье в системе. — Может, он меня летом хоть в лес за грибами свозит».

И вот в 2012 году — очередная заявка на бронирование от тех же гостей. Но не такая как обычно, а короткая и сухая. И в конце леденящая душу приписка: «Я еду одна. И прошу, как обычно, мой любимый номер».

«Не может быть! — как будто что-то рухнуло в душе. — Неужели они развелись? Расстались после сорока лет совместной жизни?»
«Нет, этого не может быть! Скорее всего, он умер», — пронеслось в голове.

Я решил, что обязательно поприветствую даму на заезде. И приглашу ее в один из вечеров на ужин. В конце концов, я знал ее мужа. И женщине, наверняка, понадобится моральная поддержка и помощь.

Помню в день приезда гостьи в «Гельвецию» я начал психологически готовить себя к встрече. Я понимал, что это будет нелегко, поэтому проигрывал в голове несколько фраз, уместных, чтобы выразить сочувствие.

Перед глазами упорно стоял образ убитой горем вдовы — женщины, которая потеряла все. Не просто самого близкого и родного человека. А мужчину, который после десятилетий совместной жизни сохранил романтические чувства и юношескую пылкость. И жил ради нее.

Американка вошла на ресепшен поздно вечером в ярко-зеленом красивом пальто. Она выглядела — как и раньше — элегантно и стильно, но была очень уставшей после длительного перелета. К моему огромному удивлению, дама широко улыбалась, громко поприветствовала меня. Обнимала и долго расспрашивала про семью и «Гельвецию». И даже шутила.

«Слава богу, он жив!» — как гора с плеч упало напряжение, и пропала необходимость произносить соболезнования и печальные слова.

Я проводил гостью до ее любимого номера. И пригласил на следующий вечер на чашку кофе.

Мы встретились в ресторане. После долгого и напряженного экскурсионного дня женщина выглядела уставшей, но явно довольной.

«Муж умер в конце лета, почти семь месяцев назад, — это прозвучало как гром. — Но, к счастью, он не мучился, ушел легко. Мы были в Калифорнии. И у него случился обширный инфаркт». Гостья допила свой кофе и попросила еще один.

Иностранка рассказала, что первые месяцы находилась в глубокой депрессии — никак не могла принять горе. И поверить, что главного человека в ее жизни больше нет.

«И вдруг я ощутила новое и странное чувство, — начала свой откровенный рассказ гостья, глаза ее заблестели. — Я поняла, что обязательно должна жить дальше. Как раньше. Жить для него. В память о нем. А главное, жить за него. Ведь он всегда жил только для меня. И пока живу я — жив и он». Гостья сделала небольшой глоток и, бросив на меня короткий взгляд, продолжила: «Я встала и пошла. Пошла по жизни вперед. За двоих. Теперь я пролистываю нашу жизнь назад. И не ищу новых впечатлений и ощущений. А живу, лишь наслаждаясь воспоминаниями».

Дама рассказала, что приехала снова в Петербург совсем не потому, что любит этот город. А только лишь для того, чтобы не нарушать их традиций: «Я снова пересматриваю любимую серию под названием Санкт-Петербург. И счастлива, как раньше».

Гостья уехала через пару дней. Но обещала однажды обязательно вернуться — именно зимой. Как в последней поездке с мужем. «Если буду, конечно, жива», — широко улыбнувшись, добавила она напоследок. С тех пор мы гостью не встречали.

Я проводил даму до такси. Вернулся на ресепшен и попросил менеджера по работе с гостями объединить оба профиля — в один. Общий.

Юнис Теймурханлы