Артур Саркисян: В вине не должно быть однообразия и прилизанности

Каждый год наш собеседник объезжает практически все винодельни России. Он готовит собственный авторский гид, а последние два года – еще и винный гид Роскачества. Девять лет назад первый путеводитель по российским винам представлял собой тоненькую книжицу. Сейчас Артур едва успевает за сезон объехать все хозяйства. Он побывал на Нижней Волге, в Ростове, на Кубани и в Крыму и готовился вылететь в Дагестан. В этом году его джип проехал 8300 километров, эксперт посетил 63 предприятия.

Судя по всему, поездка этого года была удивительной даже для тебя. С неделю назад мы говорили по телефону, и ты сказал что-то вроде: «Представляешь, даже плохие стали хорошими!» Кажется, это главная оценка будущего гида?

Да, было такое. Подавляющее большинство предприятий научились добиваться чистоты вина. Раньше, когда мы приезжали в некоторые хозяйства и пробовали предоставленные образцы, многое браковали. Удивительно, но сейчас этого почти нет. Вопрос чистоты вина решен даже аутсайдерами. Все понимают, как ее добиваться, научились соблюдать гигиену, работать с холодом, что очень важно. Но возникла другая проблема. Все вина становятся похожи друг на друга.

Это не попытка угодить вкусу критиков, в частности, твоему?

Нет, к сожалению, эта история несколько иного рода. Самый большой грех в глазах ритейла и контролеров торговых сетей – вино с осадком. Российские нормы гораздо жестче зарубежных. Винный камень, абсолютно нормальное явление в качественном вине, у нас недопустим. Потому на производстве вино беспощадно «обдирают» жесткой фильтрацией. И в результате получают просто какое-то вино. Если взять продукцию больших предприятий одного сорта и поменять на бутылках этикетки, никто не поймет, кто же производитель на самом деле. Однообразие и прилизанность – это совсем не то, чего бы хотелось. Потому что один и тот же сорт с одинаковой ценой и одинаковым вкусом от разных производителей никому не нужен. Когда вдруг появляется мастер, умеющий делать вина со своим характером, все его быстро замечают. Мы уже радуемся не только чистоте, но и индивидуальности.

Каким выдался этот год?

Очень засушливым. Хозяйства недосчитаются 25–30 процентов винограда. Весной еще были заморозки, они убили часть почек. Мы обратили внимание, что в этом году грозди как никогда маленькие и плотные – им не хватает воды. Лоза вынуждена искать ее глубже, чем обычно, что для вина в принципе неплохо.

А вина урожая 2019-го  – что о них можно сказать?

Хорошие, ровные вина. Кто-то экспериментирует, ищет себя. Довольно много хозяйств, к которым мы тепло относимся, показали себя не слишком хорошо. Мы ждем от них не стагнации, а движения. Есть отдельные экземпляры,  совершенно потрясающие.

Есть ощущение, что виноделие как-то резко повзрослело, что ли.

Мышление изменилось, это правда. Еще совсем недавно многие мечтали лишь о том, как произвести вино и продать его задорого. Сейчас они уже понимают, что время совсем не то. Вино-то накапливается на складе. Можно рассказывать, что оно там выдерживается в бутылках, что это технология такая. Но всем понятно, что основная задача – это продажи. Во многих случаях они очень слабые. Нет особых забот у тех, кто производит тысяч до десяти бутылок в год. Трудности возникают у тех, у кого объемы побольше – от ста тысяч, например. Конкуренция в этом сегменте огромная, сети пытаются выбить максимально низкую цену, у них есть мнение, что самое продаваемое вино – до 500 рублей. Как только производитель переваливает за эту границу, его очень сильно прессуют. Рыночный ландшафт на глазах очень сильно изменился. Мы видим на полках испанские, итальянские, французские вина – дешевые и очень неплохого качества. И с ними сложно конкурировать.

Ты ждешь появления великих вин?

В этом году 90-балльных вин будет гораздо меньше, чем в предыдущем. Очень подтянулся в качестве нижний сегмент. Раньше был большой разрыв между средними и крутыми винами. Сейчас вина среднего уровня стали очень и очень приличными.

А как это влияет на снижение количества топовых вин?

Предприятия меньше стали заботиться о попадании в премиальный сегмент и серьезно подтянули качество среднего. Хорошего вина стало очень много. По-настоящему много. Процентов семьдесят. О великих винах можно будет говорить года через три, когда виноделам вновь захочется штурмовать эту вершину, но с принципиально других позиций. Сейчас это люди, хорошо понимающие, что и как происходит на рынке.

А что на нем происходит?

В первую очередь мы можем говорить о большой нехватке винограда. Все стараются его покупать где только могут. Это последствие введения нового Закона о виноделии, согласно которому то, что производится из привозного винограда, вином не является. Действительность такова, но обсуждать закон сегодня дело неблагодарное. Он будет меняться, многие его положения не соответствуют реалиям. Например, если строго следовать его букве, то винодел не имеет права отделять ягоды от гребня. Когда закон обсуждали, забыли позвать на дискуссию виноделов. Потому, конечно же, будет еще много поправок.

С другой стороны, внезапно выросли доходы от энотуризма.

Очень сильно возрос интерес туристов к поездкам по винодельням. Важно делать инфраструктуру для встречи гостей. Человек приехал, выпил твоего вина, захотел остаться, не нужно его отпускать. Обязательно нужен отель при винодельне как минимум.

Я замечаю любопытный процесс. Вокруг вина вырастает могучая культурная инфраструктура. «Кубань-Вино» сдает энологический центр за два с половиной миллиарда. «Усадьба Голубицкая» устраивает резиденцию для художников и музыкантов. В Крыму появляется Винный парк неимоверной красоты, масштаба и дороговизны. И все это почти одновременно. Ничего похожего раньше не было…

Все это будет, конечно, развиваться и постепенно превратится в огромную отдельную структуру. До сегодняшнего дня виноделие в нашей стране не было урегулировано как следует. Во всех отраслях уже давно всё устаканилось. Обладатели больших состояний обратили на это внимание. В ближайшее время мы увидим весьма крупные вложения, и не только со стороны государства. Но при этом часто так случается, что люди, приобретая огромные активы в виноделии, имеют о нем смутное представление. Но хорошо видят туристические перспективы этого направления. И когда к ним приходят их виноделы и заикаются про оборудование, от них отмахиваются: «Да зачем нам еще какое-то оборудование? Сейчас придут туристы, и мы начнем деньги зарабатывать!» Они пока не понимают, что важен в первую очередь хороший продукт. Потому появляются сумасшедшей стоимости проекты, направленные на прием гигантского количества гостей. Но виноделие не везде развивается. Важен баланс.

Года три назад российскому вину было весьма сложно попасть в российские же рестораны, да и на полку. Импортеры блокировали вход отечественному вину.

Ситуация кардинально поменялась. Дистрибьюторы уже доходят до конфликтов, борясь за право поставлять российские вина. Но очевидно, что, если у производителя появится возможность поставлять вино напрямую, он будет это делать.

Не секрет, что доля дистрибьютора в цене на полке 100–120 процентов. Винодел недополучает своих денег. Сети устраивают различные акции и скидки, но происходит это не за счет маржи поставщика, а за счет производителя.

Когда откроется возможность торговать вином онлайн?

Сложно сказать. Я искренне считаю, что люди, находящиеся в регуляторном поле и не вводящие онлайн-продажи вина в современном мире,  преступно халатны и неграмотны. Если была бы воля, это все решили бы за два месяца. У нас отлично поставлены онлайн-продажи всего на свете, в Европе такого нет. Но почему-то с вином так нельзя.  Соответствующие правила позволят сильно изменить торговлю. В сетях останутся недорогие вина, а премиальные будут уходить потребителю напрямую по подписке.