«С туалетной бумагой у нас скоро начнутся проблемы. На складе в остатке всего тридцать рулонов, — деловым тоном докладывала заведующая складом начальнику службы гостиничного хозяйства. — Ну и в свободных номерах — почти сто. Итого — около ста тридцати рулонов. При такой загрузке нам хватит ровно на полтора месяца».

«Косметических наборов тоже немного — около ста семидесяти единиц на складе. И в номерах — не более ста. Итого около двухсот семидесяти. На пару месяцев растянем, — зачитывала вслух начальник службы приема и размещения. — Вот с тапочками беда: всего сорок пар мужских и двадцать три женских. Детских уже нет. Ну и в номерах — не более ста. Продержимся месяц-полтора».

«Зато презервативов хоть отбавляй, — внезапно перебила начальника кладовщица. — Большие остатки. При полупустом складе мне кажется, что я в секс-шопе. Они — везде. А еще их полно в корзинах мини-баров во всех номерах. Видать, давно в нашем королевстве не занимались любовью».

«Так заниматься некому. Гостей почти нет, — начальник департамента продолжила тему. — А те, кто есть — сплошные «самоизолянты». Им не до этого. И, главное, не с кем».

«Можем через месяц их вместо перчаток натягивать», — хохотала кладовщица.

В разгар пандемии мой отель «Гельвеция» превратился в крепость, живущую на осадном положении. Полтора месяца назад, в середине марта, гостиница перешла на режим масштабной консервации — полностью закрыто одно из зданий отеля, во втором работают лишь два этажа.

Предприятие не производит никаких закупок, не платит поставщикам, агентам по продажам, монополистам, бюджету — никому, кроме персонала. Задача одна — сохранить людей, команду отеля. «Гельвеция», как осадная крепость, живет на товарных запасах. Отель бьется за выживание.

Но в нем всё еще теплится жизнь — живут единичные постояльцы, в основном «самоизолянты» и случайно застрявшие в Петербурге иногородние, выходят в нечастые смены сотрудники.

К счастью, накопленные в тучные времена товарные запасы, хранящиеся на основном складе отеля, позволили нам весьма легко продержаться без закупок полтора месяца. И по примерным подсчетам выстоим еще до конца июня. А дальше придется находить средства и покупать. Или не работать.

К слову, номера в гостиницах также являются складами временного хранения. Различные позиции ежедневно перемещаются с основного склада отеля на временные (в номера). При использовании постояльцами позиции либо уходят в затраты (туалетная бумага, косметические принадлежности, тапочки). Либо в реализацию — продаются постояльцам с наценкой: алкоголь, закуски в минибарах, халаты. И даже презервативы.

Похожая ситуация и в ресторанной службе отеля.

«Мясо, птицу, рыбу, консервы, яйца, сахар, муку, макаронные изделия и крупы мы полностью переместили из «Кларета» в «Мариус», — докладывала мне на днях управляющая ресторанной службой. — А все заготовки, скоропортящиеся продукты, выпечку, морепродукты и готовые десерты пришлось, к сожалению, списать. Это — десятки килограммов дорогостоящих продуктов. Наши убытки».

Менеджер рассказала, что за счет приличных запасов продовольствия и заготовок, хранящихся в морозильных камерах на складе отеля, у нас имеются почти все необходимые дорогостоящие ингредиенты для большого меню ресторана отеля.

«Мы сократили меню всего на десять-пятнадцать процентов — убрали десерты на сливочной основе, крем-супы и прочие скоропортящиеся позиции, — объясняла управляющая. — Зелень, листья салата, йогурт на завтраки, фрукты и овощи мы покупаем крошечными объемами на рынке — пару пучков укропа, полкило помидор, литр йогурта. А больше и не надо — есть особо некому. А вот домашних пельменей, сырников на завтраки, вареников и котлет у нас в морозильных камерах много — на пару месяцев точно хватит, — голос менеджера повеселел. — Даже хлеб не покупаем. Как и прежде, выпекаем из смесей маленькими порциями каждое утро. Пару месяцев свободно продержимся».

После выхода распоряжения губернатора Санкт-Петербурга об остановке работы общепита на период пандемии мы полностью закрыли одно из заведений отеля — ресторан «Кларет». Персонал перевели во второй, действующий хоть и с большими ограничениями — ресторан «Мариус». В нем работает только кухня — для обслуживания гостей в номерах и питания персонала. Сотрудники выстраиваются в длинные очереди. И выходят в редкие смены, чтобы обслуживать единичных гостей — доставлять им еду и завтраки в номера.

Кухня и залы ресторана «Кларет» опечатаны и закрыты — отключены системы вентиляции и кондиционирования, газоснабжение, водоснабжение и электричество.

Но с запасами спиртного гораздо сложнее. Согласно действующему законодательству, алкогольные позиции перемещать или продавать через другие рестораны строго запрещено. Поэтому десятки бутылок с дорогостоящим спиртным замурованы в ресторане до лучших времен. А с бутылками до лучших времен «замурованы» и большие финансовые средства.

Пережить пандемию и вернуться к нормальной жизни смогут далеко не все заведения общественного питания. Большинство из них — небольшие кафе, авторские ресторанчики, семейные бистро и закусочные, к сожалению, закрыли свои двери навсегда.

Ведь, чтобы вернуться, им предстоит не просто открыть двери заведений и, как по волшебству, впустить гостей и начать зарабатывать. Им придется сначала вернуться к руинам своего бизнеса, оценить размер бедствия, поплакать и погоревать, оценить свои силы. И по сути заново открывать заведения — найти средства, чтобы разом закупить большой объем продуктов, договориться с арендодателями о накопленных долгах по арендной плате, попытаться снизить аренду на период кризиса, оплатить долги поставщикам за прошлые периоды, рассчитаться по долгам с персоналом. И, кстати, рассчитаться с бюджетом — заплатить налоги. Ведь их никому не списали, а лишь отсрочили. А где взять доходы — не сказали. Забыли.